Краткое содержание Гранатовый браслет Александр Иванович Куприн

Краткое содержание Гранатовый браслет Александр Иванович Куприн

Сверток с небольшим ювелирным футляром на имя княгини Веры Николаевны Шейной посыльный передал через горничную. Княгиня выговорила ей, но Даша сказала, что посыльный тут же убежал, а она не решалась оторвать именинницу от гостей.

Внутри футляра оказался золотой, невысокой пробы дутый браслет, покрытый гранатами, среди которых располагался маленький зеленый камешек. Вложенное в футляр письмо содержало поздравление с днем ангела и просьбу принять браслет, принадлежавший еще прабабке. Зеленый камешек — это весьма редкий зеленый гранат, сообщающий дар провидения и оберегающий мужчин от насильственной смерти. Заканчивалось письмо словами: «Ваш до смерти и после смерти покорный слуга Г. С. Ж.».

Вера взяла в руки браслет — внутри камней загорелись тревожные густо-красные живые огни. «Точно кровь!» — подумала она и вернулась в гостиную. Князь Василий Львович демонстрировал в этот момент свой юмористический домашний альбом, только что открытый на «повести» «Княгиня Вера и влюбленный телеграфист». «Лучше не нужно», — попросила она. Но муж уже начал полный блестящего юмора комментарий к собственным рисункам. Вот девица, по имени Вера, получает письмо с целующимися голубками, подписанное телеграфистом П. П. Ж. Вот молодой Вася Шеин возвращает Вере обручальное кольцо: «Я не смею мешать твоему счастью, и все же мой долг предупредить тебя: телеграфисты обольстительны, но коварны». А вот Вера выходит замуж за красивого Васю Шеина, но телеграфист продолжает преследования. Вот он, переодевшись трубочистом, проникает в будуар княгини Веры. Вот он поступает на их кухню судомойкой. Вот наконец он в сумасшедшем доме и т. д.

«Господа, кто хочет чаю?» — спросила Вера. После чая гости стали разъезжаться. Старый генерал Аносов, которого Вера и ее сестра Анна звали дедушкой, попросил княгиню пояснить, что же в рассказе князя правда.

Г. С. Ж. (а не П. П. Ж.) начал преследовать ее письмами за два года до замужества. Очевидно, он постоянно следил за ней, знал, где она бывала на вечерах, как была одета. Когда Вера, тоже письменно, попросила его не беспокоить ее своими преследованиями, он замолчал о любви и ограничился поздравлениями по праздникам, как и сегодня, в день ее именин.

Старик помолчал, «…а — почем знать? — может быть, Верочка, твой жизненный путь пересекла именно такая любовь, о которой грезят женщины и на которую больше не способны мужчины». После отъезда гостей муж Веры и ее брат Николай решили отыскать поклонника и вернуть браслет. На другой день они уже знали адрес Г. С. Ж. Это оказался человек лет тридцати— тридцати пяти. Он не отрицал ничего и признавал неприличность своего поведения. Обнаружив некоторое понимание и даже сочувствие в князе, он объяснил ему, что, увы, любит его жену и ни высылка, ни тюрьма не убьют это чувство. Разве что смерть. Он должен признаться, что растратил казенные деньги и вынужден будет бежать из города, так что они о нем больше не услышат.

Назавтра в газете Вера прочитала о самоубийстве чиновника контрольной палаты Г. С. Желткова, а вечером почтальон принес его письмо. Желтков писал, что для него вся жизнь заключается только в ней, в Вере Николаевне. Это любовь, которою Бог за что-то вознаградил его. Уходя, он в восторге повторяет: «Да святится имя Твое». Если она вспомнит о нем, то пусть сыграет ре-мажорную часть бетховенской «Аппассионаты», он от глубины души благодарит ее за то, что она была единственной его радостью в жизни. Вера не могла не поехать проститься с этим человеком. Муж вполне понял ее порыв.

Лицо лежавшего в гробу было безмятежно, будто он узнал глубокую тайну; Вера приподняла его голову, положила под шею большую красную розу и поцеловала его в лоб. Она поняла, что любовь, о которой мечтает каждая женщина, прошла мимо нее. Вернувшись домой, она застала только свою институтскую подругу, знаменитую пианистку Женни Рейтер. «Сыграй для меня что-нибудь», — попросила она. И Женни (о чудо!) заиграла то место «Аппассионаты», которое указал в письме Желтков. Вера слушала, и в уме ее слагались слова, как бы куплеты, заканчивавшиеся молитвой: «Да святится имя Твое». «Что с тобой?» — спросила Женни, увидев ее слезы. «Нет, нет — он меня простил теперь. Все хорошо», — ответила Вера.

Г. С. Желтков (видимо, Георгий — «пан Ежий») — появляется в рассказе лишь ближе к концу: «очень бледный, с нежным девичьим лицом, с голубыми глазами и упрямым детским подбородком с ямочкой посередине; лет ему, должно быть, около тридцати, тридцати пяти». Наряду с княгиней Верой может быть назван главным героем рассказа. Завязка конфликта — получение княгиней Верой 17 сентября, в день своих именин, письма, подписанного инициалами «Г. С. Ж.», и гранатового браслета в красном футляре.

То был подарок от незнакомого тогда Вере Ж., который семь лет назад влюбился в нее, писал письма, потом по ее просьбе перестал беспокоить, но сейчас снова признавался в любви. В письме Ж. объяснял, что старинный, серебряный некогда браслет принадлежал его бабке, затем все камни были перенесены на новый, золотой. Ж. раскаивается в том, что прежде «осмеливался писать глупые и дерзкие письма», и добавляет: «Теперь во мне осталось только благоговение, вечное преклонение и рабская преданность». Муж Веры на именинах развлечения ради преподносит историю любви телеграфиста П. П. Ж. (искаженное Г. С. Ж.) в комическом, стилизованном под бульварный роман виде. Другой гость, близкий для семьи человек, старый генерал Аносов высказывает предположение: «Может быть, это просто ненормальный малый, маньяк, а — почем знать? — может быть, твой жизненный путь, Верочка, пересекла именно такая любовь, о которой грезят женщины и на которую больше не способны мужчины».

Под воздействием своего шурина муж Веры князь Василий Львович Шеин решает возвратить браслет и пресечь переписку. Ж. поразил Шеина при встрече своей искренностью. Ж., испросив разрешение у Шеина, говорит по телефону с Верой, но она тоже просит прекратить «эту историю». Шеин чувствует, что присутствует «при какой-то громадной трагедии души». Когда он сообщает об этом Вере, та предсказывает, что Ж. убьет себя. Позже из газеты она случайно узнала о самоубийстве Ж., сославшегося в своей предсмертной записке на растрату казенных денег. Вечером того же дня она получает прощальное письмо от Ж. Любовь к Вере он называет «громадным счастьем», посланным ему Богом. Признается, что его «не интересует в жизни ничего: ни политика, ни наука, ни философия, ни забота о будущем счастье людей». Вся жизнь заключается в любви к Вере: «Пусть я был смешон в Ваших глазах и в глазах Вашего брата . Уходя, я в восторге говорю: «Да святится имя Твое». Князь Шеин признается: Ж. не был сумасшедшим, сильно любил Веру и оттого был обречен на смерть. Он разрешает Вере проститься с Ж. Глядя на покойного, она «поняла, что та любовь, о которой мечтает каждая женщина, прошла мимо нее». В лице мертвого Ж. она заметила «глубокую важность», «глубокую и сладкую тайну», «умиротворенное выражение», которое «она видела на масках великих страдальцев — Пушкина и Наполеона».

Дома Вера застала знакомую пианистку — Женни Рейтер, которая сыграла ей именно то место из второй сонаты Бетховена, которое казалось Ж. самым совершенным — «Largo Appassionato». И эта музыка стала обращением к Вере загробным объяснением в любви. Мысли Веры о том, что «мимо нее прошла большая любовь», совпали с музыкой, каждый «куплет» которой заканчивается словами: «Да святится имя Твое». В самом конце рассказа Вера произносит только ей понятные слова: «Нет, нет — он меня простил теперь. Все хорошо». У всех героев рассказа, не исключая Ж., были реальные прототипы. Критика указывала на связь «Гранатового браслета» с прозой норвежского писателя Кнута Гамсуна.