Велимир Хлебников поэт крайностей

Хлебников при жизни был знаком весьма ограниченному кругу литераторов. Только после его трагической кончины сфера эта немного расширилась. В то же время затеялась своего рода канонизация Хлебникова как мастера и философа для избранных. Его сложные по форме и содержанию стихи до настоящего времени служат темой полемик и рассуждений литературных критиков. Некоторые находят его великим экспериментатором и созидателем новейшей поэзии, суть которой до конца смогут осмыслить только в отдаленном будущем. Остальные расположены считать, что его “новаторство” круто замешено на эстетическом мошенничестве, духовном комедиантстве. Запад в XX веке прославился чисто техническими ухищрениями, и Хлебников, мол, не исключение. Называя имя Хлебникова, сразу вспоминают, что он придумал слово “летчик”. Словом, информация о поэте дается такая, что трудно составить для себя какой-то более или менее определенный образ этого поэта. Тем более трудно нам, соотечественникам многих и многих великих поэтов с очень четкими поэтическими чертами. Сами великие поэты не могли уловить образа Хлебникова. А. Блок, например, писал: “Подозреваю, что значителен Хлебников…”

Модернисты особенно поднимали на щит формально-экспериментаторское начало Хлебникова. Приведу одно из типичных стихотворений поэта в этом ключе:

О, рассмейтесь, смехачи!

О, засмейтесь, смехачи!

Что смеются смехами, что смеянствуют смеяльно,

О, засмейтесь усмеяльно!..

Поэт как бы ищет способ волшебного превращения одного русского слова в другое. Но он вовсе не старается нарушить законов русского словообразования, потому что исходит от корня “смех”. Мне кажется, это нормальное словотворчество. В доказательство можно напомнить о существовании русских детских считалок, языческих заговоров. В них тоже на первый взгляд все лишено прямого смысла, но мы ощущаем какой-то таинственный смысл.

Проникновенно пишет он о гибели русской военной части во время первой мировой войны:

И к студеным одеждам привыкнув

И застынув мечтами о ней,

Слушай. Смерть, пронзительно гикнув,

Гонит тройку холодных коней…

Лик войны, холодный и страшный, взирает на нас из этих строк. Удивительные крайности совмещались в Хлебникове. Но с годами заметно побеждало в нем классическое человеческое начало. Он стремился доискаться до правды, а не до “праязыка”. Его путь можно назвать путем “блудного сына” русской поэзии к отчему дому. Путь был сложным, извилистым, полным различных тупиковых метаний. Но и время было непростое.

Мне кажется, что Велимир Хлебников в будущем займет свое место в так называемом серебряном веке русской поэзии. Ведь сам Александр Блок писал о нем: “Подозреваю…” А Хлебников однажды заявил: “Родина сильнее смерти”. И он — русский поэт Велимир Хлебников — навсегда останется с родиной.

В одной строчке поэт способен выразить огромный исторический смысл, показать события резко, без тени морализаторства. Например, поэта потрясла весть о расстреле рабочих на Ленских золотых приисках в 1912 году, и он написал: “Вот Лена с глазами расстрела”.