Марксистская теория семьи

Марксистская теория семьи

Марксистская социология связывает существование се­мьи на всем протяжении ее истории со способом производ­ства. Подчеркивается неразрывная связь производства средств производства с производством самой жизни. В марксистской трактовке вся социальная история связана с двояким отно­шением: производством средств к жизни посредством труда и производством жизни посредством рождения. Люди, еже­дневно заново производящие свою собственную жизнь, на­чинают производить других людей, размножаться^[1] .

Развивая материалистический взгляд на семью, Ф. Эн­гельс в своем знаменитом труде "Происхождение семьи, частной собственности и государства" утверждает, что оп­ределяющим моментом истории является производство и воспроизводство непосредственной жизни. С одной сторо­ны — производство средств к жизни: предметов питания, одежды жилища и т. д., с другой — производство самого человека, продолжение рода. Общественные порядки каж­дой определенной исторической эпохи и каждой страны оп­ределяются этими двумя видами производства: ступенью развития с одной стороны — труда, с другой — семьи^[2] . Се­мья содержит в миниатюре все те противоречия, которые позднее широко развиваются в обществе и в его государ­стве^[3] .

Существенным вкладом в социологию семьи является материалистический анализ предпосылок возникновения мо­ногамии. Экономической основой появления моногамии, еди­нобрачия, по мнению Ф. Энгельса, явилась победа частной собственности над первоначальной общественной. Поскольку частная собственность попала в руки мужчин, моногамная семья с самого начала связана с господством мужа, дети ко­торого должны были наследовать его богатство. Моногамия явилась формой порабощения одного пола другим. Ф. Эн­гельс считал, что единобрачие — это такая социальная кле­точка общества, по которой можно изучать природу обще­ственных противоречий. Моногамия сделала громадный шаг вперед в очеловечивании сексуальных отношений.

Ф. Энгельс в "Происхождении семьи, частной собствен­ности и государства" поставил вопрос, который звучит со­временно и сегодня: исчезнет ли мезогамия в будущем?

Ответ на этот вопрос вписывается в общую марксистс­кую концепцию неизбежности коммунистического будуще­го человечества. В марксистской трактовке моногамия со­хранится с превращением средств производства в обществен­ную собственность, она приобретет новую социалистичес­кую форму. С исчезновением частной собственности, для сохранения и наследования которой возникла моногамия с господством мужчины, исчезнет это господство. В семье решающую роль будут играть другие личные и обществен­ные условия. Самым важным основанием брака явится фак­тическое равенство между полами. Первой предпосылкой появления новой формы моногамии является освобождение женщины, возвращение всего женского поЛа к обществен­ному производству. Индивидуальное домашнее хозяйство должно исчезнуть, сменившись общественными формами быта^[4] . При этих условиях впервые в истории единобрачие осуществится для мужчины, и тогда моногамия осуществит­ся полностью как результат дальнейшего нравственного развития человечества. Нравственный прогресс прежде всего проявится в появлении обязательного любовного мотива для заключения брака. Исчезнет брак-сделка, брак-купля. Новые общественные условия будут способствовать обла­гораживанию полового влечения исключительностью чело­веческих чувств. Брак, не основанный на взаимной любви, будет считаться безнравственным.

В марксистском прогнозе будущего семьи точно угада­на действительная тенденция: брак, основанный на индиви­дуальной любви, по форме может быть только единобрач­ным, так как половая любовь по природе своей исключи­тельна^[5] .

Если нравственным является только брак, основанный на любви, то он остается таковым, только пока любовь продолжает существовать. Новая форма моногамии не предполагает обязательную пожизненность брака. В буду­щем обществе будет безусловная свобода развода, причем надо избавить людей от необходимости "брести через не­нужную грязь бракоразводного процесса"^[6] .

Развод — результат нравственной смерти в браке. Так как семья тесно связана с обществом, брак является пред­метом законодательства. Брак нельзя искусственно приду­мать или отменить, как нельзя отменить законы природы. Брак поэтому не может подчиняться произволу вступив­шего в брак, наоборот — произвол вступившего в брак должен подчиняться сущности брака. Произвольное растор­жение брака недопустимо. "Никто не принуждается к зак­лючению брака, но всякий должен быть принужден подчи­няться законам брака, раз он вступил в брак"^[7] .

Развод необходим, если брак умер и его существова­ние есть только видимость и обман. Расторжение брака от­ражает и его внутренний распад^[8] .

Таким образом, марксистская социология связывала отношения между полами в будущем с единобрачием, осно­ванным на полном социальном равенстве между мужчиной и женщиной. Моногамия из формы угнетения, попрания че­ловеческих чувств, должна стать любовным свободным со­юзом.

Привлекательность и популярность марксистских идей — феномен, который в истории человечества сравним только с влиянием религиозных учений. Если научные идеи Конта, Спенсера, Дюркгейма, Вебера и других великих со­циологов не вышли из узкого круга профессионалов, то учение Маркса, как он и мечтал, стало достоянием масс и приобрело значение материальной силы. На основании это­го учения политики стали переделывать мир, подготавли­вая кризис, а затем и крах марксизму, который в наши дни был безоговорочно отнесен к утопии.

^[1] См. там же.

ки.: Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т. 21. С. 25, 26.

^[3] См. там же. С. 61.

ки.: Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т. 21. С. 25, 26.

^[5] См. там же. С. 61.

^[6] Там же. Т. 21. С. 84.

^[7] См.: Троцкий Л. Д. Вопросы быта. Пг., 1923. С. 25.

^[8] См. там же. Т. 1. С. 162, 163.